Послушаем поэта Сергея Городецкого о цене большевистского "счастья", приход к которому требовал стольких страданий, о трагедии страны, к которой ее привела трагедия людей, пытавшихся выдавить из себя рабство, но попутно потерявших и гуманизм:
"Все дело Ленина не было продуманной работой взвесившего все обстоятельства политика. Нет, это было безумие, исступление, истерия человека, с ребенком на руках бросающегося с каменной' вершины в цветущую долину, чтобы дать возможность этому ребенку насладиться цветами и плодами".
И хотя Городецкий, безусловно, перехлестывает и приписывает несуществующую вину тем, кого следует столь же мало обвинять в последствиях социального реформаторства, его метафора достигает избранной им цели, Разве нет? В том-то и сила метафоры, что ее действие, как вино: в первые минуты восприятия туманит взор разума и блокирует нашу привычную склонность к критической аналитике.
Известный художник Илья Глазунов как-то спросил у В. В. Шульгина, патриота, маститого и последовательного монархиста, человека умного:
— Что бы вы пожелали нашей молодежи?
Шульгин ответил:
— Есть лошадь, воз и возница. Я бы хотел пожелать молодым, чтобы они всегда были в роли возницы.
Реплика В.В. Шульгина — типичная метафора. От греч. metaphora — перенос, т.е. иносказание, так сказать, широкого спектра действия. Посредством близкого и подручного мы можем мысленно коснуться отдаленного и недосягаемого. Метафора удлиняет радиус действия мысли, представляя собой в области логики не что вроде удочки или ружья. (с) из книги Павла Таранова "Секреты поведения людей. 300 законов"
законы * иллюзии уступчивости - красноречивого действия - завершающей фигуры - давящего молчания
Journal information